ТВОРЧЕСКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ БАШКИРСКОЙ АССР В ПЕРИОД КАМПАНИИ «ПО БОРЬБЕ С НИЗКОПОКЛОНСТВОМ ПЕРЕД ЗАПАДОМ» (ВТОРАЯ ПОЛОВИНА 40-Х ГГ. ХХ В.)

Победоносное завершение Великой Отечественной войны открывало новые перспективы. Прежние времена с их авралами, дефицитами, откровенным ограблением колхозников, тяжелыми условиями жизни, с их гонениями и репрессиями, казалось, уже больше не повторятся. Люди надеялись на лучшее, ждали новой жизни, верили в счастливое будущее. Война внесла серьезные коррективы в сознание общества, посеяла в нем зерна свободолюбия и инакомыслия, инициативности и самостоятельности, ослабив в то же время идеологический контроль партии. В этих условиях известных послаблений и определенного потепления идеологического климата люди уверовали в наступление новой эры. Колхозники ждали изменения аграрной политики правительства и государственную поддержку личных подсобных хозяйств. Интеллигенция питала надежды на дальнейшую либерализацию политической жизни в стране. Рабочие говорили о необходимости улучшения условий жизни, труда и социального обеспечения. Однако, всем этим социальным устремлениям не суждено было сбыться. Власти «в штыки» восприняли подобное «брожение умов», угрожавшее, по их мнению, стабильности режима. Такое отношение к разладу в общественных настроениях во многом было также обусловлено все более нараставшей в этот период атмосферой международной напряженности, а соответственно, и необходимостью психологической мобилизации социума в условиях «холодной войны». Нужно было срочно что-то предпринимать, и, надо отметить, выход вскоре был найден. Не имея возможности изолировать все источники непрофильтрованной информации, (а в качестве таковых выступали демобилизованные из армии солдаты и офицеры, репатрианты и лица, побывавшие в оккупации), главные идеологи партии, в оркестре которых роль первой скрипки принадлежала А.А. Жданову (а по сути, стоявшей за ним тени вождя), разработали и организовали полномасштабную идеологическую кампанию в целях «успокоения общественных настроений» и введения их в русло лояльности и преданности режиму [2, с. 500]. Направленная на дискредитацию западного образа жизни и замешанная на пропаганде советского патриотизма, она проходила под лозунгом «борьбы с низкопоклонством перед западом», а начало ей было положено Постановлением ЦК ВКП (б) от 14 августа 1946 г. «О журналах «Звезда» и «Ленинград» [5]. Вслед за ним вышли и другие печально известные постановления: «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» от 26 августа 1946 г., «О кинофильме «Большая жизнь» от 4 сентября 1946 г., «Об опере В. Мурадели «Великая дружба» от 10 февраля 1948 г. [6, 7, 8]. В результате под удар попали представители творческой интеллигенции (в числе тех, кто непосредственно оказался под идеологическим прессом, были такие мастера, как М. Зощенко, А. Ахматова, О. Бергольц, Ю. Герман, А. Штейн, С. Эйзенштейн, С. Прокофьев, Д. Шостакович и др.). Надо отметить, выбор цели был неслучаен. Данная кампания должна была не просто приструнить интеллигенцию как носителя духовности, но и дать набатный звонок всему обществу, объяснив ему внятно, что никаких послаблений после войны не будет.

Между тем, указанные постановления ЦК ВКП (б) в сфере культуры и идеологии стали сигналом к началу крупномасштабной травли творческой интеллигенции по всей стране. Региональные партократы с особым рвением бросились проводить в жизнь новую идеологическую политику партии. В результате на местах появились собственные объекты для травли, свои изгои, «талантливые критики», раскрывающие «политическую незрелость» произведений и их «формализм». Сценарий по разгрому творческой интеллигенции, заданный главными идеологами партии (А.А. Ждановым и И.В.Сталиным), повторялся вновь и вновь…

В Башкирской АССР начало идеологической кампании было положено Решением бюро Обкома ВКП (б) по работе Союза советских писателей Башкирии от 22 октября 1946 г. «Об ошибках в башкирской литературе и недостатках в работе ССП Башкирии» [10]. Данный документ стал отправной точкой в деле «пересмотра направления развития башкирской литературы». Среди «крупных недостатков» в творчестве местных писателей и поэтов авторы партийного решения отмечали такие, как «схематизм, натурализм, недостаточность профессионального, литературного мастерства» [10, л. 39]. Жесткая критика была высказана в адрес Р. Нигмати, С. Кудаша, Б. Бикбая, М. Бурангулова и др. Таким образом, Решение бюро Башобкома партии в общих чертах определило дальнейший ход и область распространения критики творчества башкирских писателей и поэтов. Был очерчен круг основных лиц, подлежащих экзекуции, (в основном, это были популярные башкирские писатели), прозвучали «официальные» обвинения. Надо отметить, среди прочих, уже известных нам по постановлениям ЦК ВКП (б) 1946 г., документ содержал и новые обвинения, прежде всего в национализме. Как видится, последнее обстоятельство было неслучайно. В республиках, образованных по национальному признаку, обвинения в местном национализме создавали благодатную почву для организации разгрома творческой интеллигенции, поскольку абсолютно любое произведение, посвященное местному краю и его истории, и даже просто публикация народного эпоса могли быть расценены как проявление националистических устремлений.

Вскоре после выхода в свет Решения бюро ОК ВКП (б) от 22 октября 1946 г. был подготовлен доклад о ходе его выполнения [3]. И вновь волна критики обрушилась на представителей башкирской литературы. Помимо прежних имен, были названы также А. Валеев, Г. Гумеров, Н. Идельбаев и др. Прозвучали обвинения в «схематизме, малохудожественности, формализме, национализме». Особое внимание было уделено, естественно, критике крупных фигур башкирской литературы. В документе, в частности, отмечалось: «…Ведущие писатели Башкирии – С. Кудашев, Г. Гумеров, Р. Нигмати, Б. Бикбай за последние годы не создали сколько-нибудь значительных произведений на современные советские темы. Созданные ими… произведения страдают малозначительностью в идейном отношении… подлежат серьезной критике» [3, л. 31]. Новым в представленном докладе стала крайне негативная оценка деятельности печатного органа ССП Башкирии журнала «Октябрь» и, прежде всего, его ответственного редактора Зулькарнаева: «…журнал «Октябрь» отстает от современной жизни, не отвечает тем требованиям, которые нашей партией сегодня предъявляются к литературно-художественным журналам (эти требования предельно ясно были сформулированы в известном постановлении ЦК ВКП (б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград» - М.М.). На страницах журнала даже после соответствующих решений ЦК ВКП (б)… продолжались печататься политически ошибочные, незрелые произведения… примитивные, рассчитанные на вкусы отсталых людей…» [3, л. 34].

Таким образом, маховик идеологической кампании с подачи Москвы стал активно раскручиваться местными партократами. Уже в январе 1947 г. под мощным идеологическим ударом оказались местные театралы. В докладной записке под названием «Состояние репертуарных планов театров Башкирии», представленной в Башобком партии, содержалась серьезная критика работы этих учреждений искусства [12]. Среди главных ошибок театров республики называлось, прежде всего, отсутствие пьес на современные советские темы, а также доминирование исторической и этико-сказачной тематики, «попахивающей национализмом» [12, л. 65-66]. В более развернутом виде данная критика была изложена уже в следующем документе под названием «Состояние репертуара театров Башкирии» [11]. Под партийным «утюгом» оказались «слабые в идейном и художественном отношении» пьесы «Дети одного отца» Б. Бикбая, «Бисякай» А. Мубарякова и «Езнякяй» Х. Ибрагимова. Их авторы обвинялись в «незнании нашей действительности, наших советских людей», в «поверхностной трактовке патриотизма». Постановка же данных пьес называлась недопустимой ошибкой и ставилась в укор руководству Башкирского Государственного Академического театра [11, л. 89-90].

С целью «исправления» сложившейся ситуации, вскоре после получения Башобкомом вышеназванных докладных записок, местными партократами было санкционировано показное собрание актива работников искусств г. Уфы. В резолюции, принятой на данном собрании, отмечалось, что «в 1946 г. и в первом квартале 1947 г. работа большинства театров протекала неудовлетворительно». Вместе с тем, «исторические постановления ЦК ВКП (б)…, являющиеся боевой программой развития и подъема всей нашей идеологической работы на уровень задач, стоящих перед героическим советским народом в свете великих сталинских предначертаний, требовали коренной перестройки и решительного улучшения работы учреждений искусств Башкирской АССР, особенно в части создания новых советских спектаклей, отражающих великие деяния советских людей, совершенные под руководством товарища СТАЛИНА» [9, л. 76-78]. Таким образом, авторы резолюции недвусмысленно и вполне конкретно указывали генеральную линию развития башкирской драматургии и литературы: апологетика советского режима, восхваление героизма советского народа и, прежде всего, гения вождя, организатора разгрома немецкого фашизма и японского милитаризма. Любое же отступление от этой проблематики уже изначально становилось откровенно провальным мероприятием и грозило неприятными последствиями, вплоть до обвинения в национализме.

Идеологическая кампания, развязанная на общесоюзном уровне печально известными постановлениями ЦК ВКП (б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» и «О кинофильме «Большая жизнь» (а позднее также постановлением «Об опере В. Мурадели «Великая дружба»), достигла своего апогея в БАССР в 1948 г., после чего постепенно пошла на спад. В рассматриваемый период продолжилось наступление местных партийных функционеров на творческую интеллигенцию края. И вновь в фокусе прицела оказались башкирские писатели. Шквал критики обрушился на известных и популярных в народе литераторов [4, 13, 14, 17].

Между тем, ничего нового в звучавших обвинениях не было. О формализме, малохудожественности, увлеченности историко-бытовыми темами, политической невыдержанности, наконец, национализме говорили и в 1946, и в 1947 гг. Новое было в другом. Впервые отдельные представители творческой интеллигенции попытались оказать сопротивление нажиму и давлению властей, указать им на надуманность и химеричность обвинений. Так, в одном из своих выступлений на собрании ССП Башкирии 1948 г. З. Биишева справедливо заявила: «Порою неуместно приклеивают ярлык националиста. Нет ли среди нас людей, которые нарочно пытаются обвинить тех или других в национализме? Этим людям надо дать отпор» [16, л. 20]. Аналогичные высказывания звучали и из уст М. Бурангулова, Р. Нигмати и Б. Бикбая [16, л. 19-21]. Однако местные партократы оставались глухи к этим «политически вредным», с их точки зрения, речам. Неугомонных же ораторов ждала партийная и общественная экзекуция. Выдержать последнюю было практически невозможно. В итоге, литераторы, «покаявшись», «признавали свои ошибки», отказывались от ранее высказанного мнения. «…Признала нетактичность своего выступления… Это моя первая ошибка и будет последней ошибкой», - писала в своем заявлении, адресованном секретарю Башкирского обкома ВКП (б) Вагапову, З. Биишева [1, л. 18]. И подобных примеров было немало.

Завершилась идеологическая кампания 1948 г., как и в целом по СССР, ударом по лагерю композиторов. 10 февраля того же года вышло в свет печально известное постановление ЦК ВКП (б) «Об опере В. Мурадели «Великая дружба», послужившее сигналом к началу травли деятелей музыки на местах. И вновь в регионах повторялся сценарий разгрома творческой интеллигенции. На многочисленных собраниях население безоговорочно поддерживало «воспитательные мероприятия» ВКП (б) в отношении «зарвавшихся интеллигентов, потерявших связь с жизнью и своим народом». В газетных и журнальных статьях «справедливо» критиковались «формализм, схематизм, и чуждость советской культуре» музыкальных произведений тех или иных авторов. На собраниях композиторов принимались самобичующие резолюции с признанием «ошибок». Не оставалась в стороне от этого процесса и Башкирия. Так, в Справке «О ходе изучения постановления ЦК ВКП (б) от 10 февраля 1948 г. об опере «Великая дружба» В. Мурадели», представленной в обком ВКП (б), сообщалось: «…На собрании композиторов с участием руководящих работников Башкирского государственного оперного театра и Башгосфилармонии выступило 9 человек, отметивших мудрость и правильность постановления ЦК ВКП (б). И.о. председателя оргкомитета Союза Советских композиторов Башкирии… т. Ахметов в своем выступлении указал на то, что в творчестве башкирских композиторов имеется тенденция формалистических выкрутас, которые мешают нормальному развитию музыки» [15, л. 106]. «Многие песни, написанные нашими композиторами и поэтами, - отмечалось далее в документе, - народом не принимаются, они не близки душе народа…» [15, л. 108]. Названы были в Справке и те, кто «препятствовал», по мнению властей, развитию национальной музыки. В частности, отмечалось: «…Оперы композитора А.А. Эйхенвальда «Мэрген» и «Ашказар» имеют недостатки примитивного порядка и эклектичности подхода к фольклору… М. Ш. Валеев создал ряд хороших песен, но за последние годы отошел от этой широкой мелодичности и народности. В творчестве… наблюдается эклектичность. Примером этому служат скрипичная мореска, марш «30 лет». Эти сочинения космополитны и безличны… Противоположными недостатками страдает композитор З. Исмагилов. Не говоря уже о наличии примитивности в песнях Исмагилова, его многие песни – буквальное повторение народных песен… Такой метод сочинения… не служит делу развития национальной музыки» [15, л. 107].

После 1948 г. идеологическая кампания в БАССР (как в целом и в СССР) постепенно пошла на спад. К этому времени она исчерпала свой потенциал и, насколько могла, выполнила стоявшие перед ней задачи. В советском обществе вновь возродилась атмосфера страха и полного подчинения, интеллигенция более не питала иллюзии относительно своей свободы и самостоятельности. Страну же ждало новое испытание: на горизонте уже замаячили смутные проблески новой идеологической кампании, получившей в последующем название «борьбы с космополитизмом».

Список литературы:

1.  Заявление секретарю Башобкома ВКП (б) Вагапову от З. Биишевой // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 28. Д. 492. Л. 18.

2.  Зубкова Е.Ю. Советский режим в послевоенные годы: новации и консерватизм (1945-1953) / Е. Ю. Зубкова // Россия в ХХ веке. Война 1941-1945 годов: современные подходы. - М.: Наука, 2005. – 567 с.

3.  Доклад о ходе выполнения Решения бюро Обкома ВКП (б) по работе Союза советских писателей Башкирии // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 28. Д. 492. Л. 28-38.

4. Докладная Председателя Правления ССП Башкирии С. Кудашева // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 28. Д. 492. Л. 8-12.

5. Постановление ЦК ВКП (б) от 14 августа 1946 г. «О журналах «Звезда» и «Ленинград» // Власть и художественная интеллигенция. Документы ЦК РКП (б) - ВКП (б), ВЧК - ОГПУ - НКВД о культурной политике. 1917-1953 гг. / Под ред. А. Н. Яковлева. Cост.: А. Н. Артизов, О. В. Наумов. - М.: Международный фонд "Демократия", 1999. – С. 587-591.

6. Постановление ЦК ВКП (б) от 26 августа 1946 г. «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» // Там же. – С. 591-596.

7. Постановление ЦК ВКП (б) от 4 сентября 1946 г. «О кинофильме «Большая жизнь» // Там же. – С. 598-602.

8. Постановление ЦК ВКП (б) от 10 февраля 1948 г. «Об опере В. Мурадели «Великая дружба» // Там же. – С. 630-634.

9. Резолюция собрания актива работников искусств г. Уфы // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 27. Д. 510. Л. 76-78.

10. Решение бюро Обкома ВКП (б) по работе Союза советских писателей Башкирии от 22 октября 1946 года «Об ошибках в башкирской литературе и недостатках в работе ССП Башкирии» // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 28. Д. 492. Л. 39-42.

11. Состояние репертуара театров Башкирии // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 27. Д. 510. Л. 83-106.

12. Состояние репертуарных планов театров Башкирии // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 27. Д. 510. Л. 64-67.

13. Справка «О состоянии работы первичной партийной организации Союза Советских писателей Башкирии (за период с ноября 1946 г. по 1 октября 1948 г.)» // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 28. Д. 492. Л. 1-5.

14. Справка «О ходе выполнения решения бюро Обкома ВКП (б) по работе ССП Башкирии от 22 октября 1946 г.» // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 28. Д. 492. Л. 39-60.

15. Справка «О ходе изучения постановления ЦК ВКП (б) от 10 февраля 1948 г. об опере «Великая дружба» В. Мурадели» // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 28. Д. 482. Л. 106-110.

16. Стенограмма собрания ССП БАССР от 12 сентября 1948 года // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 28. Д. 492. Л. 19-32.

17. Харисов А. «О состоянии башкирской драматургии» // ЦГАОО РБ. Ф. 122. Оп. 28. Д. 492. Л. 119-126.