Телефон: 8-800-350-22-65
WhatsApp: 8-800-350-22-65
Telegram: sibac
Прием заявок круглосуточно
График работы офиса: с 9.00 до 18.00 Нск (5.00 - 14.00 Мск)

Статья опубликована в рамках: XXXVI Международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы экономических наук и современного менеджмента» (Россия, г. Новосибирск, 01 июля 2020 г.)

Наука: Экономика

Секция: Финансы и налоговая политика

Скачать книгу(-и): Сборник статей конференции

Библиографическое описание:
Саакян Л.В., Сысоев Ф.И. ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЕЁ ИНТЕГРАЦИИ // Актуальные вопросы экономических наук и современного менеджмента: сб. ст. по матер. XXXVI междунар. науч.-практ. конф. № 7(29). – Новосибирск: СибАК, 2020. – С. 29-35.
Проголосовать за статью
Дипломы участников
Диплом лауреата

ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ И ПЕРСПЕКТИВЫ ЕЁ ИНТЕГРАЦИИ

Саакян Левон Варданович

студент, экономический факультет, Санкт-Петербургский государственный университет,

РФ, г. Санкт-Петербург

Сысоев Филипп Игоревич

студент, экономический факультет, Санкт-Петербургский государственный университет,

РФ, г. Санкт-Петербург

FUNDAMENTAL ECONOMIC THEOTY AND WAYS OF ITS INTEGRATION

 

Levon Sahakyan

student, faculty of Economics, Saint Petersburg state University,

Russia, Saint Petersburg

Philip Sysoev

student, faculty of Economics, Saint Petersburg state University,

Russia, Saint Petersburg

 

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются вопросы, связанные с актуальностью развития фундаментальной экономической теории (противопоставленной прикладным исследованиям), а также проблемы, стоящие на пути формирования единого корпуса теоретического знания через интеграцию существующих научных школ. Внимание к опыту других гуманитарных наук – в частности, лингвистики – по мнению авторов, способно оказать огромную помощь в преодолении интерпретационных конфликтов, существующих между различными теоретическими парадигмами.

ABSTRACT

The article considers issues related to the importance of development of fundamental economic theory (opposed to applied research), as well as problems that hinder forming the unified theoretical knowledge through the integration of existing scientific schools. According to the authors, attention to the experience of other humanities – in particular, linguistics - can be of great help in overcoming the interpretative conflicts that exist between different theoretical paradigms.

 

Ключевые слова: Структурализм, австрийская школа, марксизм.

Keywords: Structuralism, Austrian theory, Marxism.

 

Введение. Необходимость фундаментальной теории

В рамках теоретического мейнстрима экономика представлена в первую очередь как практически ориентированная наука. Само определение её предмета (наиболее эффективный способ использования ограниченных ресурсов – см., напр., [4]) подразумевает ориентированность на формулировку имеющих прикладную значимость выводов. Вне всякого сомнения, возможность прикладного использования является крайне важным аспектом любой системы знания. Но в то же время нельзя не заметить, что подобная ориентация чревата недооценкой важности изучения аспектов, представляющихся на первый взгляд совершенно абстрактными. Важно вспомнить, что становление экономики как науки исторически проходило именно в контексте исследования абстрактных категорий: стоимости и т.д. Позднее, однако, вопросы такого рода отошли на задний план, и в центре внимания оказались темы, связанные не столько с пониманием природы экономических явлений, сколько с возможностью формулировки рекомендаций относительно конкретных экономико-политических мер. Подобное смещение внимания могло теоретически обосновываться тем, что для проведения успешной экономической политики достаточно уметь грамотно использовать наблюдаемые в экономике взаимосвязи – и, воздействуя на определённые параметры, достигать желаемых целей.

Проиллюстрируем логический предел подобной позиции. Предположим, ставится цель борьбы с инфляцией. Если статистически замечено, что темпы инфляции коррелируют с некими монетарными показателями (допустим, с объёмом некого денежного агрегата), то всё, что нужно сделать – это оказать воздействие на уровень этого агрегата, после чего предполагается автоматическое достижение желаемого значения инфляции. Теоретическое же понимание самого феномена инфляции, требующее глубокой проработки всей причинно-следственной последовательности, в таком случае вовсе не обязательно. Можно заметить, что в такой оптике вся сфера собственно экономического превращается в своего рода чёрный ящик.

Парадокс, однако, заключается в том, что подобное смещение акцентов в пользу чисто практического может привести (и, более того, часто приводит) к неожиданным и нежелательным последствиям. Суть их сводится к тому, что в долгосрочной перспективе механизм действия упомянутого «чёрного ящика» полностью меняется – в результате проведения той самой политики, которая строилась в предположении о неизменности сложившихся взаимосвязей. В качестве исторического примера можно привести случай с кейнсианской политикой в США, когда в определённый момент предполагаемые механизмы связи (в первую очередь между ростом цен и занятостью) перестали функционировать, в результате чего экономика вошла в стадию достаточно продолжительной стагфляции. В такой ситуации комплекс мер, разработанный на основе наблюдаемых в прошлом явлений, оказался нерезультативен, и потребовалась смена теоретической парадигмы (выразившаяся в переходе к монетаристской политике, страдавшей, впрочем, теми же недостатками). Целью данного вступления было показать, что ориентация на исследования функциональных связей при недостаточном внимании к проработке теоретического фундамента, обосновывающего сущность явлений, не может дать по-настоящему удовлетворительных результатов.

Проблемы интеграции научных парадигм

Вместе с тем, поднимая вопрос о необходимости смещения внимания в сторону исследования сущностной стороны явлений, мы сталкиваемся с крайне тяжёлой проблемой. Суть её представляется следующей: научные школы, приоритетно занимающиеся проработкой фундаментально-теоретических аспектов экономической теории (в противовес практически ориентированному мейнстриму), радикально расходятся в своих методах и интерпретациях. В качестве полярных примеров можно привести случай, с одной стороны, австрийской экономической школы, а, с другой – марксистской традиции, развившейся в широкий спектр нео- и постмарксистских течений. Оба направления крайне интересны; исследования, ведущиеся в рамках каждого из них, отличаются логической последовательностью и теоретической глубиной. При этом их выводы, равно как и используемый методологический аппарат, несовместимы по большинству пунктов.

Если расхождения в выводах широко известны (австрийская школа в этом отношении представляет собой теоретическую апологию капитализма, тогда как марксизм исторически представлял собой его критику), то на методологических аспектах следует остановиться чуть подробнее. В центре научно-методологического арсенала австрийской школы стоит субъективистский подход к анализу экономических процессов. Отсюда внимание к таким категориям как альтернативные издержки (имеющие, согласно австрийцам, субъективный характер [3, с.16]), межвременные предпочтения, а также предпринимательское творчество. Вместе с этим из методологических установок австрийцев логичным образом вытекают такие выводы как субъективная природа информации, а также принципиальный отказ от анализа такой категории как стоимость, коль скоро она a priori представляет из себя нечто, не укладывающееся в рамки индивидуальной оценки. Фактически, в рамках австрийской школе таким категориям как стоимость изначально отказывается в праве на существование [7].

С другой стороны, марксистская теория берёт в качестве основного совершенно другой метод. Его можно условно определить как структурно-исторический, поскольку, во-первых, он склонен брать за исходный пункт анализа социологические целостности, обладающие, во-первых, определённой и достаточно жёсткой структурой и имеющие, во-вторых, исторически обусловленный характер. В таком контексте весь спектр частных стратегий экономических субъектов оказывается заранее задан внутренней структурой системы, к которой они принадлежат. Соответственно, сам анализ носит ярко выраженный дедуктивный характер, а исследование частных особенностей и вариаций интересно исключительно с точки зрения конкретизации и нюансирования проявлений общей структуры.

Здесь интересно заметить, что марксистская методология в принципе очень близка к такому яркому явлению в философии XX века как структурализм. Действительно, их близость была неоднократно подмечена в научной литературе (см., напр., [5, 6]). При этом сама структуралистская методология, охватившая в определённый момент большую часть гуманитарных дисциплин (этнологию, психологию, социологию и т.д.) изначально базировалась на принципах структурной лингвистики, основоположником которой считается Фердинанд де Соссюр. Именно его прозрение относительно того, что семантика отдельных лексических единиц (слов) определяется всем языковым массивом (то есть конкретный смысл никогда не существует сам по себе, но всегда выводится из соотношения с другими смыслами [2]) оказала сильнейшее влияние на большую часть мыслителей XX века.

Отступление, посвящённое де Соссюру, важно по следующей причине: возможно, ключ к интеграции различных теорий (относящихся, например, к экономике) следует искать в области, в которой аналогичные проблемы уже были разрешены. Так, развивая метафору языка как примера идеальной системы, можно заметить следующее. С одной стороны, как мы видели, существующая языковая система, действующая по автореферентной логике (каждый элемент в ней определяется через другой, и так до бесконечности), принципиально ограничивает поле возможной коммуникации, задавая его структуру и смысловые рамки. Но в то же время в рамках этой структуры возможен обмен сообщениями, которые всегда носят индивидуальный характер. Эта двойственность привела самого Соссюра к разграничению таких понятий как язык и речь. Первое всегда сверхиндивидуально; речь же всегда имеет характер индивидуального акта.

Таким образом, каждый языковой элемент можно рассмотреть в двух перспективах: как часть более общей структуры (языка) и в то же время как часть речевого сообщения, наделяющего этот элемент конкретным смыслом, связанным со спецификой речевой ситуации. Вполне очевидно, что в таком понимании конфликт интерпретаций уступает место перспективизму – или тому, что французский структуралист Ролан Барт (развивавший методологию де Соссюра) называл порядком воображения знака. Среди основных видов воображения знака нас интересуют два, названные им синтагматическим и парадигматическим. В первом случае «знак сополагается своим актуальным соседям … например, в одежде элементы костюма соединяются по определённым правилам» [1, с.247]. В другом же случае семантика знака формируется посредством включения его в систему оппозиций: «красный цвет не означает запрета, пока не включается в оппозицию зелёному и жёлтому» [там же, с.246].

Аналогично этому можно истолковать и присутствующие в экономических теориях различия, сведя их к особому случаю перспективизма. В таком случае теории, ставящие в центре своего внимания предпринимательскую деятельность индивида (случай австрийской школы) можно связать с синтагматическим воображением. Так, ценность одного капитального блага (если использовать терминологию Карла Менгера) будет определяться из «соположения актуальным соседям», т.е. из того, для чего это благо предполагается использовать в контексте конкретного предпринимательского проекта (условного «костюма»). В этом ключ к интерпретации субъективистского подхода. 

В свою очередь те школы, которые склонны выводить частное из некой заранее заданной системы (различные марксистские течения) будут соответствовать парадигматическому воображению. В такой оптике сама гармоничность «костюма» будет зависеть не столько от правильного подбора его элементов, сколько от того, насколько хорошо этот костюм впишется в контекст мероприятия, для которого его подбирают (то есть от достатка участников мероприятия, их вкусов и т.д.). Можно предположить, что здесь решающим фактором окажется не корректный стилистически подбор деталей, а принадлежность костюма к коллекции текущего сезона, а не предыдущего (то есть костюм как «знак» оказывается включён в систему оппозиций). Здесь, кстати, сразу можно увидеть переход к социологии (причём с акцентом на классовую составляющую), от которой неотделим марксистский анализ. Применительно к экономике это может означать анализ ценности (представленной в рыночной цене) исходя не из особенностей предпринимательского замысла, который глубоко безразличен марксистскому теоретику, а из производственных условий, которые позволяют производить конкретное благо при определённых общественно необходимых затратах абстрактного труда. Проведённая параллель позволяет увидеть, что трактовки, которые (в случае экономических теорий) на первый взгляд предстают принципиально несовместимыми, на деле оказываются отнесёнными к частным (онтологическим?) перспективам – и в таком случае не вступают в противоречия.

Заключение

Таким образом, мы постарались, насколько позволяет объём статьи, наметить один из возможных путей, на котором, по нашему мнению, возможна непротиворечивая интеграция различных теоретико-экономических подходов к интерпретации экономической действительности. Ключевым элементом здесь оказалось заимствование некоторых методов языкознания, позволившее избежать конфликтов, представлявшихся на первый взгляд неразрешимыми. Вместе с тем мы обратили внимание на то, что такая интеграция необходима для экономической науки – в том случае, если она ставит своей целью дать исчерпывающее объяснение различных сторон хозяйственной деятельности. В свою очередь, в начале работы мы показали, что наличие теории, способной дать такое исчерпывающее объяснение, необходимо по следующей причине: любая концепция, чрезмерно увлечённая (в ущерб фундаментально-теоретическому осмыслению) разработкой практических рекомендаций, рано или поздно утратит способность к даче таковых, поскольку в результате индуцируемых ею самой воздействий на экономическую реальность меняется характер этой реальности.

 

Список литературы:

  1. Барт Р. Избранные работы. Семиотика, поэтика. М.: Прогресс, 1989. – 616 с.
  2. Де Соссюр Ф. Курс общей лингвистики / В кн.: Де Соссюр, Ф. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977. – 696 с.
  3. Де Сото Х. У. Австрийская экономическая школа: рыночное и предпринимательское творчество. Челябинск: Социум, 2018. – 202 с.
  4. Самуэльсон П. Экономика. М.: ООО «И.Д.Вильямс», 2012. – 1360 с.
  5. Сысоев Ф.И. Экономика и лингвистика // Terra economicus, 2019, 17(2), сс. 163–175.
  6. Chaffee D., Lemert C. Structuralism and Poststructuralism // In: B. S. Turner (ed.) The New Blackwell Companion to Social Theory. Blackwell Publishing Ltd, 2009, pp. 124–141.
  7. Rothbard M. N. Economic Thought Before Adam Smith. An Austrian Perspective on the History of Economic Thought: in 2 vols. Vol. I. Auburn: Ludwig von Mises Institute, 2006. – 556 p.
Проголосовать за статью
Дипломы участников
Диплом лауреата

Оставить комментарий

Форма обратной связи о взаимодействии с сайтом
CAPTCHA
Этот вопрос задается для того, чтобы выяснить, являетесь ли Вы человеком или представляете из себя автоматическую спам-рассылку.