ТРУДОВАЯ  МИГРАЦИЯ  И  ПРОТЕСТНОЕ  ДВИЖЕНИЕ  В  НАРРАТИВАХ  ЖИТЕЛЕЙ  САНКТ-ПЕТЕРБУРГА

Окладникова  Елена  Алексеевна

профессор  кафедры  социологии,  факультета  социальных  наук,  Российский  государственный  педагогический  университет  им.  А.И.  Герцена,  РФ,  г.  Санкт-Петербург

E -mail:  okladnikova-ea@yandex.ru

LABOR  MIGRATION  AND  THE  PROTEST  MOVEMENT  IN  THE  NARRATIVES  OF  RESIDENTS   СANKT-PETERSBURG

Elena  Okladnikova

professor,  Department  of  sociology,  Herzen  University,  Russia,  St.  Petersburg

Работа  выполнена  при  поддержке  РГНФ  2014—2016  «Толерантность  в  условиях  транслокальных  идентификаций:  социальное  и  этнокультурное  измерения»,  проект  №  14-03  00298

АННОТАЦИЯ

Цель  настоящей  статьи  представить  результаты  социологического  исследования  представлений  жителей  Санкт-Петербурга  как  культурной  столицы  России  о  внутригосударственном  межэтническом  конфликте  (далее-ВГЭМК)  с  участием  нелегальных  трудовых  мигрантов  из  бывших  республик,  выходцев  с  Кавказа,  Средней  и  Центральной.  В  своих  интервью  жители  города  продемонстрировали:  1)  дальнейший  рост  националистических  настроений;  2)  снижение  толерантности  в  отношении  «Других»,  «Чужих»,  Трудовых  мигрантов»;  3)  рост  социального  напряжения,  включая  высказывания  против  коррупции  и  этнической  преступности.

ABSTRACT

The  purpose  of  this  article  is  to  present  the  results  of  a  sociological  survey  of  citizens  of  St.  Petersburg  about  a  possible  urban  ethnic  conflict  (hereinafter  -  UEC),  with  the  participation  of  labor  migrants  from  Caucasus,  Central  and  Middle  Asia.  Our  respondents  as  citizens  of  megalopolis  demonstrate:  1)  further  the  growth  of  nationalist  sentiments;  2)  reduction  of  tolerance  towards  “Alain”,  Another”,  “Enemy”,  “Labor  migrants”;  3)  the  growth  of  social  tension,  including  speeches  against  corruption  and  ethnic  crime.

Ключевые  слова:  внутригосударственный  межэтнический  конфликт;  метод  нарративного  интервью;  факторы  социального  напряжения;  трудовая  миграция;  общественное  мнение.

Keywords :  intra-state  ethnic  conflict;  the  method  narrative  interviews;  factors  of  social  tension;  labor  migration;  public  opinion.

Трудовые  мигранты,  которые  сегодня  работают  в  Санкт-Петербурге  —  это  выходцы  из  бывших  республик  Кавказа  и  Закавказья,  Средней  и  Центральной  Азии.  В  одиночку,  с  семьями,  друзьями  они  оказались  в  силу  экономических  причин:  поиск  заработков,  организация  и  осуществление  процессов  этнической  экономики  и  т.  п.,  они  сосредотачиваются  в  конкретных  территориях  мегаполиса,  жизнь  которых  экономически  обусловлена.  Такими  территориями  являются  рынки,  строительные  площадки,  учреждения  сервиса  (ЖЭКи,  автомастерские,  и  т.  п.).  Ещё  в  первом  десятилетии  XIX  в.  европейские  социологи  пришли  к  выводу,  о  том,  что  экономические  и  социальные  принципы  функционирования  современного  социума  усложняются.  Сегодня  в  России  в  силу  интенсификации  миграционных  процессов  наблюдается  возникновение  новых  уязвимостей  [3,  с.  3—12].  Именно  трудовая  миграция  сегодня  стала  тем  фактором,  который  способствует  усилению  социального  напряжения  в  условиях  современного  российского  мегаполиса.  Как  показали  события  последнего  десятилетия,  социальное  напряжение  может  приобретать  форму  открытого  противостояния  между  автохтонным  населением  (как  правило,  идентифицирующим  себя  как  русские,  россияне)  и  представителями  пришлого  населения  —  определяемыми  автохтонами  как:  1)  представители  «кавказских  и  среднеазиатских  диаспор»;  2)  местного  бизнес-сообщества  (чеченцы,  азербайджанцы,  армяне);  3)  трудовые  мигранты  (узбеки,  таджики  и  др.).  Наиболее  известными  столкновениями,  реализовавшимися  в  форме  городских  межэтнических  конфликтов  (далее  —  МК)  стали  следующие:  1)  Кондопога  (2006);  2)  Сагра  (2011);  3)  Пугачев  (2013);  Бирюлёво  (2013)(рис.  1). 

Рисунок  1.  1)  Кондопога;  2)  Бирюлёво  (район  Москвы);  3)  Пугачев;  4)  Сагра  на  карте  России

Поводом  для  конфликтов  на  этнической  почве  может  стать  уголовный  инцидент  (убийство,  воровство).  Такой  конфликт  разворачивается  между  автохтонным  населением  города  и  трудовыми  мигрантами  (таджиками,  узбеками,  чеченцами,  азербайджанцами  и  др.),  большая  часть  которых  —  нелегалы.  Такой  конфликт  является  признаком  усиления  социального  напряжения,  которое,  в  свою  очередь,  поддерживается  целым  спектром  кризисных  явлений  экономической  политической  и  социальной  жизни  общества.  Главная  черта  ВГМЭК  —  усиление  интолерантности  в  общественных  отношениях.

Таблица  1. 

Признаки  внутригосударственного  и  межгосударственного  этнического  конфликта

Внутригосударственный  межэтнический  конфликт  отличается  от  межгосударственного  межэтнического  конфликта  (Табл.  1).  Современные  трудовые  мигранты  в  России  культурно,  мировоззренчески,  ментально  значительно  более,  чем  их  предшественники  эпохи  СССР,  дистанцированы  от  коренного  населения  мегалополисов.  Современная  трудовая  миграция  в  России  с  Кавказа  и  из  Средней  Азии  ориентирована  на  создание  анклавной  экономики  [1;  2;  3].  В  силу  того,  что  эти  люди  не  говорят  по-русски,  или  говорят  очень  плохо,  живут  по  своим  правилам,  часто  проявляют  агрессию  в  отношении  местного  населения  мегалополиса  наши  респонденты  описывали  их  в  терминах,  близких  к  понятию  «враг»:  «Другие»,  «Чужие»,  «Нелегалы»,  «хачи»,  «чичмеки»  и  т.  п.

Наши  респонденты  указывали  на  то,  что  эти  «чужие»,  «другие»,  «нелегалы»,  т.  е.  трудовые  мигранты,  которые  были  втянуты  теневыми  этническими  бизнес-структурами  в  МК[1] ,  являлись  представителями  разных  этно-национальных  групп.  Все  они,  по  мнению  респондентов,  являются  «выходцами  с  Кавказа  и  из  Средней  Азии»,  «связанными  с  этнической  экономикой»,  «заинтересованными  только  в  личном  обогащении»,  «чужими».  По  мнению  респондентов,  МК  возникал  тогда,  когда,  так  называемая  критическая  масса  «чужих»  в  2013  г.  Бирюлёво  превысила  допустимые  пределы  (15  %).  Именно  эта  «критическая  масса»  «чужих»  начала  устанавливать  свои  порядки,  угрожая  устоям  жизни  коренного  населения.  В  результате  в  Бирюлёво  возникло  социальное  противостояние.  На  такое  понимание  нашими  респондентами  причин  Бирюлевского  конфликта  оказали  влияние  социально-экономические  реалии,  вызванные  особенностями  развития  процессов  трудовой  миграции  в  XX  в.  Эти  процессы  были  вызваны  оживлением  российской  экономики,  довольно  быстро  столкнувшейся  с  растущим  дефицитом  рабочей  силы.  Труд,  в  силу  ряда  причин  (девальвации  ценности  труда,  распространению  культуры  консюмеризма,  разгрома  системы  образования,  включая  среднее  профессиональное  и  т.  п.)  стал  одним  из  самых  дефицитных  ресурсов.  Постепенно  Россия  из  страны-поставщика  квалифицированной  рабочей  силы  на  Запад,  превратилась  в  страну  транзита  трудовых  мигрантов,  а  сегодня,  как  участница  СНГ  —  в  страну  экспортер  неквалифицированных  этно-трудовых  мигрантов.  Последние  представлены,  в  основном,  выходцами  из  бывших  республик  СССР:  Закавказья,  Средней  и  Центральной  Азии,  а  также  Украины  и  Молдавии.  Как  показали  социологические  исследования  [2]  с  явлением  этно-трудовой  миграции  связаны  многие  негативные  последствия:  1)  усиление  нелегальной  миграции,  2)  рост  этнической  преступности,  3)  сложности  адаптации  этно-трудовых  мигрантов  к  условиям  жизни  в  обществе  принимающей  стороны,  4)  коммуникативные  проблемы  (незнание  русского  языка,  непринятие  ценностей  европейского  урбанизированного  сообщества  и  др.);  становление  феномена  транслокальной  идентичности.

Характеристика  респондентов.  Многие  наши  респонденты  (в  основном,  представители  студенческого  сообщества)  были  заранее  ознакомлены  с  социологическими  параметрами  МК,  его  причинами  и  последствиями.  Вопросы  для  интервью  были  заготовлены  заранее.  В  контексте  проблемного  поля  нашей  работы  мы  использовали  три  группы  респондентов  разного  возраста:  молодежь  (21—28  лет);  людей  среднего  возраста  (29—54  лет);  людей  пожилого  возраста  (60  лет  и  старше).  Всего  было  проанализировано  26  интервью:  в  первой  группе  было  взято  13  интервью,  во  второй  —  10  интервью,  в  третьей  —  3  интервью.  Интервью  проводились  в  Санкт-Петербурге  в  2013  и  2014  гг.

Проблематика  исследования .  Рабочей  задачей  исследования  стало  выявление  показателей,  которые  характеризуют  переживания  угрозы  интенсификации  современных  процессов  трудовой  миграции  в  условиях  российского  мегаполиса  —  Санкт-Петербурга.  Оказалось,  что  с  этой  угрозой  у  наших  респондентов  связано  усиление  чувства  социального  напряжения.  Общая  же  программа  исследования  предполагала  изучение  нарративов,  т.  е.  устных  описаний  факторов  социального  напряжения,  возникающего  в  ситуации  конфликта  между  представителя  автохтонного  населения  мегаполиса,  в  частности,  Санкт-Петербурга,  и  сообществами,  которые  в  сознании  автохтонов  идентифицируются  как  «чужие»,  «другие»,  «приезжие»,  трудовые  мигранты».  Для  детального  анализа  нарративов  в  качестве  индикаторов  уровня  социального  напряжения  жителей  мегаполиса  в  связи  с  МК  нами  были  отобраны:  1)  отношение  респондентов  к  МК,  2)  спектр  их  представлений  о  конфликтах  такого  рода,  3)  мнение  о  причинах  конфликта,  4)  возможность  участия  респондентов  в  ВГМЭК,  5)  отношение  респондентов  к  русской  националистической  идеологии  в  контексте  их  представлений  о  МК;  6)  отношение  респондентов  к  феномену  «трудовая  миграция»  и  др. 

Методика  исследования.   В  качестве  методики  изучения  мы  использовали  нарративное  интервью  как  одну  из  распространенный  стратегий  качественного  социологического  исследования.  Эта  методика  была  удачно  опробована  в  исследованиях  социологов  О.М.  Масловой,  В.М.  Воронкова,  А.С.  Готлиб  и  др.  Их  работы  показали,  что  жители  мегаполиса  не  очень  охотно  готовы  давать  информацию  о  своих  истинных  помыслах  и  настроениях.  Поэтому  мы,  опираясь  на  их  наработки,  для  конструирования  своих  категорий  анализа,  применили  в  работе  ещё  одну  стратегию,  а  именно:  “grounded  theory”  американских  социологов  А.  Стросса  и  Дж.  Корбин  [4]. 

Результаты .  Данные,  которые  мы  получили,  используя  нарративное  интервью  как  метод  исследования,  представляют  интерес  в  силу  следующих  особенностей:  1)  личной  формы  изложения  видения  проблемы,  2)  индивидуальности  свидетельства,  наполненного  как  субъективным,  так  и  социальным  содержанием,  3)  возможности  выявить  уровень  понимания  людьми  особенностей  социальных  процессов,  которые  происходят  в  современном  российском  обществе,  4)  создать  модель  информационного  образа  общества,  в  котором  мы  живём. 

Мнения  респондентов  по  вопросам  нашего  исследования  оказались  в  прямой  зависимости  от  их  возраста,  географического  региона  проживания,  типа  их  экономической  активности,  вовлеченности  в  политическую  активность,  иными  словами:  от  факторов,  оказывающих  влияние  на  их  существование.  Все  разнообразие  мнений  можно  разделить  на  три  группы: 

1.  (5  %)  отрицают  возможность  ВГМЭК  в  Санкт-Петербурге.  Эти  респонденты  полагали,  что  идею  возможности  такого  конфликта  раздуваю  СМИ  и  «продажные  политики»; 

2.  (13  %)  признают  возможности  возникновения  такого  конфликта.  Респонденты  основывали  свое  мнение  на  свидетельствах  знакомых  —  участниках  таких  столкновений,  включая  события  на  Манежной  площади; 

3.  (8  %)  проблематизируют  возможность  конфликта  такого  типа.  Эта  группа  респондентов  задумывалась  над  государственной  политикой  в  отношении  трудовой  миграции,  усилением  негативного  отношения  к  трудовым  мигрантам  в  среде  жителей  Санкт-Петербурга  в  связи  с  визуально  наблюдаемым  увеличением  их  в  городе,  усилением  страха  коренного  населения  в  отношении  «Чужих»,  «Других»,  а  также  над  такой  исторической  данностью,  как  многонациональность  РФ,  которая  потенциально  конфликтогенна. 

Выводы .  Наше  исследование  открывает  возможности:  1)  предсказание  дальнейшего  развития  протестной  активности  в  крупных  городах  России,  связанной  с  интенсификацией  процессов  трудовой  миграции;  2)  выявить  реальные  и  потенциальные  источники  социального  напряжения  коренного  населения  мегалополиса  (Санкт-Петербурга),  которые  раскрывались  в  интервью;  3)  выявить  некоторые  методы  «народной  дипломатии»,  которые  позволяли  смягчать  интолерантные  настроения;  4)  открывает  возможности  для  размышлений  об  угрозах  ВГМЭК  с  участием  трудовых  мигрантов  с  позиций  соучастия,  понимания  и  симпатии. 

Список  литературы:

1.Бредникова  О.А.,  Паченков  О.  В.  Этничность  «этнической  экономики»  и  социальные  сети  мигрант//Этничность  и  экономика.  Сб.  статей  по  материалам  международного  семинара  (Санкт-Петербург,  9—12  сентября  1999).  Вып.  8.  /  Под  ред.  Бредниковой  О.,  Воронкова  В.М.,  Чикадзе  Е.  СПб.:  ЦНСИ,  2000,  —  с.  74—81.

2.Паченков  О.В.  Этнические  экономические  мигранты:  трансформация  социальных  отношений  (на  примере  мигрантов  из  Азербайджана  и  Таджикистана  в  Санкт-Петербурге)  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  /http://www.dslib.net/soc-struktura/jetnicheskie-jekonomicheskie-migranty-transformacija-socialnyh-otnoshenij.html  (дата  обращения  10.10.2014).

3.Снисаренко  А.Н.  Этническое  предпринимательство  в  большом  городе  современной  России  (на  примере  исследования  азербайджанской  общины  в  Петербурге)//Неформальная  экономика.  Россия  и  мир  /  Под  ред.  Т.  Шанина.  М.:  Логос,  1999,  —  с.  138—155.

4.Стросс  А.,  Корбин  Дж.  Основы  качественного  исследования:  обоснованная  теория,  процедуры  и  техники.  М.:  Эдиториал  УРСС,  2001,  —  226  с.