АНАЛИЗ ПРИЧИН СМЕРТИ И ПРИОРИТЕТЫ ПОЛИТИКИ СНИЖЕНИЯ СМЕРТНОСТИ В ТОМСКОЙ ОБЛАСТИ

CAUSES OF DEATH ANALYSIS AND PRIORITIES OF MORTALITY REDUCTION POLICY IN THE TOMSK REGION

Ivan Shibalkov

assistant Professor of Health organization and public health

department of Siberian State Medical University,

Russia, Tomsk

Aleksandra Golubeva

candidate of Science, Assistant of the Department of general practice

of Siberian State Medical University,

Russia, Tomsk

АННОТАЦИЯ

В статье проанализированы показатели смертности населения Томской области в половозрастном и нозологическом разрезе, рассчитан относительный риск смертности мужчин в различных возрастных группах по основным причинам смертности. С помощью корреляционного анализа выявлена связь между смертностью и некоторыми показателями экономического и социального развития. Намечены приоритеты политики снижения смертности в регионе.

ABSTRACT

The article analyzes the indicators of mortality in the Tomsk region in the age and sex and nosological section, calculates the relative risk of mortality for men in different age groups for the main causes of death. Using correlation analysis we revealed an association between mortality and several indicators of economic and social development. Also priorities of mortality reduction policies in the region were identified.

Ключевые слова: смертность; факторы смертности; причины смерти; половозрастная структура смертности; демографическая политика.

Keywords: mortality; mortality factors; causes of death; sex and age structure of mortality; population policy.

На протяжении последнего десятилетия в России наблюдается устойчивый тренд снижения смертности, однако значительная региональная дифференциация уровня и структуры смертности не позволяют говорить о полном завершении в России, вслед за развитыми странами мира, третьего этапа эпидемиологического перехода [4, с. 257]. Во многом это обусловлено отставанием в социально-экономическом развитии, ведь известно, что уже со второго этапа эпидемиологического перехода социально-экономическая детерминанта смертности стала доминирующей. Теория эпидемиологического перехода позволяет однозначно утверждать, что решение задач по снижению смертности напрямую связано с установлением и эффективностью контроля над различными причинами смерти, которые далеко не всегда являются управляемыми в рамках системы оказания медицинской помощи [2, с. 475]. Целью нашего исследования является анализ показателей смертности населения в половозрастном и нозологическом разрезе (на примере Томской области, где структура смертности по основным причинам близка к среднероссийской) для выявления различных факторов, оказывающих на нее влияние. Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 16-36-00181 мол_а. В исследовании использовались базы умерших в Томской области в 2008–2015 гг., а также официальные статистические данные Федеральной службы государственной статистики за 2008–2015 гг. Результаты исследования позволят обеспечивать поддержку принятия управленческих решений, направленных на снижение смертности, на всех уровнях управления с учетом демографических и социально-экономических особенностей региона.

По данным территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Томской области, коэффициент смертности составил 11,5 случаев на 1000 чел. и за 7 лет, с 2008 года, снизился на 10,6 %. Традиционно, коэффициент смертности выше среди мужчин (13,0), чем среди женщин (10,2), но и темпы снижения в рассматриваемом семилетнем периоде у него выше – 13,0 % против 7,8 %.Коэффициент смертности мужчин превышает аналогичный показатель у женщин практически во всех возрастных категориях, но постепенно отклонение коэффициента смертности мужчин от аналогичного показателя для женщин снижается для всех возрастных категорий: так, если в 2008 году максимальное отклонение составляло 346,2 % (в возрасте 30–34 года), то в 2015 – уже 285,2 % (в возрасте 25–29 лет). В более старших возрастах (70 лет и более) разрыв сокращается до 2 раз и постепенно снижается (до 5,6 % в возрастной категории от 85 лет в 2015 году).

Основные причины смертности населения Томской области не отличаются от таковых по СФО и РФ: это болезни системы кровообращения (БСК), новообразования, внешние причины. Структура смертности различна среди мужского и женского населения Томской области: если среди женщин доля умерших от БСК достигает 50 % в 2015 году, у мужчин она составляет только 38 %. Доля умерших от внешних причин, напротив, среди мужчин достигает 16 %, а среди женщин она в 3 раза меньше – 5 %.

Показатель смертности населения Томской области от БСК по итогам 2015 года составил 507 случаев на 100 000 населения, что на 18,1 % ниже, чем тот же показатель за 2008 год (619). В относительном выражении доля случаев смерти от БСК снизилась за 7 лет с 48 % до 44 %, среди мужского населения – с 41 % до 38 %, среди женского населения – с 55 % до 50 %.

С учетом того, что общий коэффициент смертности у мужчин сохраняется на более высоком уровне на протяжении последних лет, нами был рассчитан относительный риск смертности от основных причин для мужчин различных возрастных категорий. По результатам расчетов по данным 2008 года, относительный риск смерти от БСК у мужчин проявляется в возрасте от 50 до 59 лет (относительный риск составил 1,246 для возрастного интервала 50–54 года и 1,347 для интервала 55–59 лет, здесь и далее – при уровне значимости 0,05); расчет по данным 2015 года дает аналогичный результат (1,534 и 1,354 соответственно).

Второе место в структуре смертности населения Томской области занимает смертность от новообразований. Показатель смертности населения Томской области от новообразований по итогам 2015 года составил 217,8 на 100 000 населения, что значительно ниже, чем тот же показатель за 2008 год (250,8) – на 13,2 %. В относительном выражении доля случаев смерти от новообразований возросла за 7 лет с 17 % до 19 %, среди мужского населения – аналогично, среди женского населения – с 17 % до 18 %.

По результатам расчетов по данным 2008 года, относительный риск смерти от новообразований у мужского населения проявляется в возрасте от 80 лет и старше (относительный риск составил 1,462 для возрастного интервала 80–84 года и 2,009 для возраста 85 лет и старше); по результатам расчетов по данным 2015 года – в возрасте от 75 лет и старше (относительный риск составил 1,279 для возрастного интервала 75–79 лет, 1,447 – для интервала 80–84 года, 1,526 для возраста 85 лет и старше).

Показатель смертности населения Томской области от внешних причин в 2015 году (127,8 на 100 тыс. населения) снизился, по отношению к 2008 году (317,8) на 59,8 %. В относительном выражении доля случаев смерти от внешних причин снизилась за 7 лет с 15 % до 11 %, более значительно среди мужского населения – с 21 % до 16 %. Среди женского населения эта доля была относительно невысока и в 2008 году – 8 %, но за рассматриваемый период также снизилась (до 5 %).

По результатам расчетов по данным 2008 года, относительный риск смерти от внешних причин у мужского населения проявляется в возрасте от 20 до 49 лет (максимальный относительный риск – 2,415 – наблюдается в возрастном интервале 40–44 года), а также от 55 до 59 лет; по результатам расчетов по данным 2015 года – в возрастных периодах 25–59 лет (максимальный относительный риск – 1,951 – наблюдается в возрастном интервале 30–34 года), 65–69 лет (здесь наблюдается максимальный относительный риск – 2,480), 75–79 лет (2,177), от 85 лет и старше (2,360).

Также в рамках исследования был проведен корреляционный анализ данных, направленный на выявление взаимосвязи между показателями смертности в половом разрезе и социально-экономическими показателями Томской области (Таблица 1). Уже не подвергается сомнению, что существуют объективные факторы, лежащие как в рамках, так и вне медицинской системы, во многом влияющие на образ жизни, а, значит, и уровень смертности [6, с. 1180], однако выбор таких показателей значительно ограничен содержанием данных федерального статистического наблюдения.

Таблица 1.

Значения коэффициента корреляции Пирсона

Нами была выявлена очень сильная обратно пропорциональная зависимость между показателями общей смертности и смертности среди женщин и следующими факторами: размер валового регионального продукта на душу населения, фактическое потребление домохозяйств на душу населения, среднедушевые месячные доходы населения, общая площадь жилых помещений на одного жителя; доля городского населения, доля занятого населения с высшим образованием, число спортивных сооружений. Корреляционная связь с показателем смертности среди мужчин оказалась средней обратно пропорциональной.

Высокой и средней обратно пропорциональной связью обладают такие факторы, как заболеваемость и число среднего медицинского персонала и показатели общей смертности. Исключением является фактор заболеваемости и показатель смертности среди мужчин, сила корреляционной связи между ними почти равна нулю.

Очень высокую, высокую и среднюю силу прямо пропорциональной корреляционной зависимости с показателями смертности показали факторы: коэффициент Джини – статистический показатель степени расслоения общества по доходам; число зарегистрированных преступлений; объем выбросов загрязняющих веществ в атмосферу; число больничных коек, мощность амбулаторно-поликлинических учреждений (посещений в смену), число врачей. Исключением стали показатели объема выбросов загрязняющих веществ и мощности амбулаторно-поликлинических учреждений и показатель смертности среди мужчин, сила взаимосвязи – слабая и очень слабая.

Таким образом, можно предположить, что экономическое и социальное благополучие является более значимым для снижения смертности, чем даже ресурсное обеспечение системы оказания медицинской помощи, на которую традиционно возлагается ответственность за состояние здоровья населения и, соответственно, уровень смертности. При разработке государственной политики, направленной на снижение смертности, необходимо помнить, что наличие нерешенных проблем социально-экономического развития во многом препятствует успешности предпринимаемых мер.

Смертность от БСК и новообразований в основном обусловлена большой распространенностью поведенческих факторов риска, поэтому основное внимание необходимо сосредоточить на профилактических мерах (методология предотвратимой смертности), в основу которых должен быть положен принцип межсекторального сотрудничества. Для онкологической патологии крайне важны мероприятия по ранней диагностике, которые позволяют добиться повышения выявляемости злокачественных новообразований. Наибольшим потенциалом для снижения смертности обладает население трудоспособного возраста, в частности, мужчины. Профилактику заболеваний у этой группы населения можно усилить, организовав государственно-частное партнерство для серьезной диспансеризации с использованием современных методов [1, с. 23]. Также на эту проблему во многом способно повлиять снижение масштабов злоупотребления алкоголем и изменение структуры потребления алкоголя – снижение потребления крепких алкогольных напитков [5, с. 93]. Известно, что люди с низкими доходами и уровнем культуры и образования потребляют больше алкоголя, т. е. основным источником депопуляции в России являются люди с низким социальным статусом [3, с. 69]. Поэтому важно изучить социально-экономические обстоятельства, которые приводят к опасному злоупотреблению алкоголем, больше внимания следует уделять мерам по формированию самосохранительного поведения у населения (профилактика рискового поведения, программы по развитию социальных навыков и т. д.).

Список литературы:

1. Аганбегян А. Уменье не упасть числом // Эксперт. – 2014. – № 28 (907). – С. 15–25.
2. Вишневский А.Г., Васин С.А. Причины смерти и приоритеты политики снижения смертности в России // Экономический журнал Высшей школы экономики. – 2011. – т. 15. – № 4. – С. 472–496.
3. Немцов А.В., Алкогольная смертность в России и пути снижения алкогольных потерь // Демографические перспективы России и задачи демографической политики: материалы научно-практической конференции (Москва, 6–8 апреля 2010 г.) – М.: Экон-Информ, 2010. – С. 66–74.
4. Семенова В.Г. Обратный эпидемиологический переход в России. – М.: ЦСП, 2005. – 282 с.
5. Социальное и демографическое развитие России (Каирская программа действий: 15 лет спустя): доклад Фонда Организации Объединенных Наций в области народонаселения. – М.: Права человека, 2010. – 171 с.
6. Naoki Kondo, Grace Sembajwe, Ichiro Kawachi. Income inequality, mortality, and self rated health: meta-analysis of multilevel studies // BMJ: British Medical Journal. 2009. Vol. 339. № 7731. P. 1178–1181.